Создать: 11/11/2020 - 18:05
Рецензия на книгу стихов и песен «Под прицелом времени» Игоря Витюка (М.: Издательство «Серебро слов», 2020. – 256 с.)
Игорь Витюк – настоящий мужчина, настоящий поэт, настоящий полковник!
Он познал и войну (как-никак – ветеран боевых действий), и мир. Правильнее было бы написать – «мiр», подразумевая и внутренний мир, который он открывает нам в стихах, и внешний – со всеми его соблазнами и грехами.
Душа без молитвы пуста, –
В грехах пропадает и мечется.
Давно понимать перестал
Я душу родного Отечества.
Как тяжко душе без Царя
Под гнётом коварного дьявола!
И, может, Россию не зря
Господняя милость оставила.
Откроет правдивая смерть
Весь ад, в этой жизни посеянный,
И буду я скорбно жалеть
О мыслимом и содеянном.
И вновь сатана душу рвёт
Соблазнами и потребительством.
Никто никого не спасёт:
Ни близкие, ни правительство…
Душа без молитвы мертва,
Слабею от ада кромешного,
Но вновь повторяю слова:
«Помилуй мя, Господи, грешного!»
(«Иисусова молитва»)
Не каждому дано осознать свою греховность:
Жизнь меркнет в суете и злобе,
Пустыней выжжены сердца.
Никто не думает о гробе,
Не ждёт предсмертного конца.
(«Причастие»)
Да и какие грехи у полковника? – «Полковник наш рождён был хватом: / Слуга царю, отец солдатам...» (М.Ю. Лермонтов, «Бородино»). Эге! Это нынешние генералы у нас безгрешные, а полковник Витюк доподлинно знает, что:
Без Бога жизнь – горька и пресна,
Без покаяния – пуста.
К Спасению дорогой тесной
Иду под тяжестью Креста.
Но не нужна судьба иная,
Как жизнь чужая не нужна.
Порой себя не понимаю, –
Как будто вновь в душе война.
(«Рождество»)
А на войне – безбожников не бывает:
Нет в окопах войны атеистов-солдат,
Под защиту Господню ребята спешат.
… К панихиде идут, чтоб оплакать друзей…
Некрещёные просят: «Покрести, иерей!»
(«Часовня на авиабазе Хмеймим»)
И мне самому глубоко созвучны полковничьи мысли раскаяния в собственной греховности, ибо я – самый первый грешник…
Но, но, но… И я отчаянно срываю огненный стоп-кран своего исключительно откровенного монолога-предисловия. И угрожающе дёрнувшись и омерзительно лязгнув, моё повествование застывает на месте, как последний поезд на заминированном мосту.
Первый грешник?! Ну, это явная гордыня! Первый, видите ли!.. Ха-ха-ха!!! И первые станут последними…
А, может, последний грешник? Ну, тоже как-то попахивает не только серой преисподни, но и гордыней… Да и неприлично как-то… Последний, видите ли… Ха-ха-ха!!! И последние станут первыми.
Пожалуй, лучше всего: рядовой грешник! И дабы утвердиться в правильности своего чина я звоню своему талантливому ученику, автору железного «Марша военных политработников» полковнику Игорю Витюку. И он, мгновение подумав, безоговорочно согласился – и, несмотря на свой высокий воинский чин (полковник, как-никак), тотчас записался вслед за мной в рядовые грешники.
Рядовой – это звучит гордо!
К тому же, у меня в военном билете записано – рядовой… И стало быть, всё законно… Жаль только, что не каждый грех есть ложь… Кто понял, о чём я сказал, пусть опечалится, а кто не понял, – пусть записывается в первые грешники, – адские домны передыха не знают, – и времени в аду нет, ибо в аду гнев Божий пребывает вечно.
Корни художественного образа – чувство и мысль. В двойственности – живое единство. И, естественно, дух Божий. Попытки унылого бытописательства не имеют никакого отношения к истинному творчеству, ибо литератор должен писать не так, как было, а так, как надо.
России нет! Она нам только снится!
И на просторах снежных льётся кровь.
Когда же злоба в кротость обратится?
В святую и небесную любовь?!.
Кошмарный сон веками гложет душу,
Нас даже власть не в силах погубить.
Неверный Запад сон наш не нарушит, –
Ведь мёртвых невозможно разбудить.
Но на краю заснеженной пустыни
Вновь Солнца ледяного виден свет.
Он озарит забытые святыни,
И русский знает – смерти в Боге нет!
И снежный пепел прошлых потрясений
Стряхнём с себя, заслышав Благовест.
И мир греха замрёт в оцепененье,
Увидев русский Православный крест.
Россия – в нас. Она уже очнулась!
И пусть орёт истошно вороньё,
С Россией Бог! Она навек вернулась –
Отдать долги и возвратить своё!
(«Русский долг»)
Художественное сочетание идеи с образами, взятыми из самой жизни, есть действительность, порой более реальная, чем сама жизнь.
Любовь и познание так же чужды друг другу, как жизнь и время. Только Бог может познать Самого Себя, человеку это не дано, ибо подобное не познаётся подобным.
Сохнет в жажде дерево любви,
Песни света обратилась в стоны.
Захлебнулся Новый век в крови,
Вновь придётся надевать погоны.
Мир у Люцифера на курке,
Ядерных грибов плодятся споры,
Но не будем истлевать в тоске, –
Снова к Небу обращаем взоры.
В мраке пепла виден Третий Рим,
Как земной престол для Божьей власти.
И Любовью смерть мы победим,
В неземном найдём земное счастье.
(Предвестье эпохи любви»)
Ну, это так, к слову, не имеющему к любви ни малейшего отношения, ибо любовь есть чудо. У полковника Витюка в книге «Под прицелом времени» стихов о любви больше всего. Он не пытается познать и проанализировать любовь, он ею дышит и живёт.
Ибо стремление постичь чудо – смертоносно, и лишь Бог не ведает чуда, поскольку он Творец его. Всё остальное от лукавого! В том числе – даже идеальное совершенство, ибо Бог выше всякого мыслимого и немыслимого совершенства.
И что сказал, то сказал!..
Лев КОТЮКОВ,
Заслуженный работник культуры Российской Федерации,
председатель Правления Московской областной организации Союза писателей России, Секретарь Союза писателей России,
лауреат Международной Патриаршей премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, Государственной премии первой степени Центрального федерального округа Российской Федерации и др.,
рядовой в отставке